Узбекистан идет по пути ВИЭ, но не отказывается и от традиционной энергетики

Наша страна стремиться развивать отношения со всеми государствами региона. Разумеется, Центральная Азия, Узбекистан является важным в этом списке партнером, учитывая прошлую совместную историю, и объединяющие нас общие истоки - язык, культура, торговые контакты. Узбекистан в последние годы стал еще более открытым, а отношения с Азербайджаном – более интенсивными, особенно в области экономического сотрудничества.

О совместных планах и проектах в области энергетики, нефтехимии, а также о дальнейшем развитии отношений Report рассказал Бехзот Нарматов, глава госкомпании «Узтрансгаз», до недавнего времени занимавший должность заместителя министра энергетики Узбекистана.

- В 2018 году был подписан совместный меморандум между «Узбекнефтегазом», Госнефтекомпанией Азербайджана SOCAR и британской BP по оценке разведочного потенциала в Устюртском регионе. На какой стадии находится проект?

- В мае 2019 года также был сделан еще один шаг - подписано соглашение об оценке разведочного потенциала на трех блоках региона между этими компаниями, давшее старт совместному изучению блока.

Проект продвигался очень хорошо до того момента, когда крупные международные энергетические компании поменяли стратегию и пошли по пути декарбонизации - по «зеленому» пути. Это стало причиной отказа от инвестиций в новые разведочные проекты по традиционным ископаемым.

Изменение политики британской компании BP и смена приоритетов привела к ее отказу от планов по поисково-разведочным проектам и в Узбекистане.

Это произошло в то время, когда стороны уже выходили на подписание соглашения о разделе продукции и геологоразведке, в котором основным инвестором должна была выступить BP.

-Остался ли интерес SOCAR к проекту?

- Да. SOCAR не изменила своего отношения к проекту. Прежде всего потому, что научно-исследовательская работа по нему была проделана в основном специалистами компании при поддержке BP.

Сейчас мы рассматриваем возможность привлечения других компаний к данному проекту. Это большой проект, нефтяное месторождение, глубокое, наукоемкое и ресурсоемкое. Проект все еще «жив», но в режиме ожидания.

- О каких запасах месторождения идет речь?

- Объектом интереса в проекте являются три инвестиционных блока на северо-западе Узбекистана – в Аральском море, Самско-Косбулакский и Байтерекский. Речь идет о блоке с приблизительной оценкой извлекаемых запасов в 500 млн баррелей нефти.

- Какие-то потенциальные новые участники определены? Какие компании заинтересованы в сотрудничестве?

-Сейчас я не могу огласить это, но переговоры параллельно идут с несколькими компаниями. Затем до подписания каких-либо документов, решение должно быть согласовано с SOCAR как с действующим партнером.

-Года два назад обсуждался вопрос создания совместного производства между SOCAR, «Узбекнефтегаз» и «Узхимпром» для производства и экспорта химической продукции и удобрений из Узбекистана. На какой стадии находится данный проект?

-Сейчас этими проектами занимается «Узхимпром», которому даются большие возможности со стороны государства. Компания создает большой химический кластер в Навои. Здесь будут производиться не только удобрения, но реагенты, и другая продукция нефтехимии. В Навои есть производственная база и мощности, доступ к коммуникациям.

Многие такого рода обсуждения перешли в менее интенсивную фазу после всем известных событий, пандемии коронавируса и кризиса в энергетической отрасли за последние два года, когда мировая вошла в состояние некой турбулентности и многие проекты остановились.

-Была идея о поставках на НПЗ Узбекистана нефти для дальнейшей переработки. Этот проект все еще актуальный?

-Сказанное выше относится ко всем проектам, многие оказались в "замороженном" состоянии. Сейчас уже динамика другая, цена на нефть идет в рост. Тем более, азербайджанская нефть Azeri Light дороже других брендов - WTI и Brent.

В Узбекистане запускается завод GTL, что значит, что в целом мы можем обеспечить нефтепродуктами, а именно высококачественным дизелем, внутренний рынок. А большая часть автомобильного транспорта в стране уже конвертировалась на использование природного газа – цены очень конкурентные, субсидируемые.

Государство в свое время приняло программу по уменьшению зависимости от импортных продуктов, включая бензин и нефтепродукты. Запуск GTL как раз поддерживает реализацию этой программы.

В то же время это не означает, что мы не будем искать возможности импорта нефтепродуктов – все диктуется экономикой. Другой вопрос, выгодно ли Азербайджану ввозить сюда сырье, инвестировать или создавать заправочные сети, такие как в Украине или в Грузии.

Мы всегда открыты к диалогу, к разговорам на эту тему. Когда у наших южных соседей ( Афганистан) стабилизируется ситуация, это будет огромный рынок не только других потребительских товаров, но и энергоресурсов. В частности, они долгое время были самыми большими импортерами сжиженного природного газа в регионе, все еще закупают электроэнергию у Узбекистана.

Узбекистан и сам по себе огромный рынок с растущим населением 600 000 в год, население страны было 19,5 миллиона в 1991 году, сейчас - 35 млн, то есть почти двукратный рост без учета тех, кто мигрировал.

-Узбекистан известен как газовая страна. Хотелось бы узнать данные о перспективах и потенциале добычи газа. Что ждет страну? Какие есть планы и перспективы на ближайшие 5-7 лет?

- Мы намерены привлекать более наукоемкие технологии для разведки и разработки газовых запасов страны и освоения более глубоких пластов месторождений. Этому будет способствовать созданная в Узбекистане законодательная база, на основе которой можно привлекать технологии и инвестиции по Risk Service – контрактам. Прежде в Узбекистане применялись только контракты по разделу продукции (production sharing ).

Это важно потому, что в Узбекистане очень много небольших месторождений, разрабатывать которые было бы экономически нецелесообразно всего пару лет назад. Сейчас в силу роста цен на энергоносители они могут стать привлекательными. Такие малые месторождения содержат примерно 70 млрд кубометров остаточных извлекаемых запасов газа.

- А по итогам года какой объем добычи в целом может быть?

-В целом Узбекистан добывает в год порядка 60 млрд кубометров газа – такой объем ожидается в этом году. Из них на экспорт уйдет менее 10 % - около 5 млрд кубометров.

С учетом развития экономики, динамики индустриализации и роста ВВП сам Узбекистан становится конкурентным для реализации газа на внутреннем рынке. Как недавно заявил наш президент, мы перестанем экспортировать газ как сырье.

Переработка внутри страны всегда приносит дополнительную цепочку добавленной стоимости, рабочие места и пр. Кроме того, индустриализация влечет за собой импорт многих продуктов: химикатов, продуктов нефтегазохимической переработки, те же самые полимеры, полипропилен.

Мы очень много полипропилена сейчас импортируем, у нас автомобильная индустрия есть, развивается электротехника.

В принципе, тот вектор развития, который был определен руководством страны 4 года назад, уже начинает давать свои плоды, то есть стабильно растет ВВП.

При этом нам нужно ли экспортировать, если мы можем это перерабатывать? Поэтому, мы и делаем очень много проектов по глубокой переработке углеводородов.

Сейчас расширяется производственная мощность Шуртанского газохимического комплекса, запускается завод GTL, есть проект по производству олефинов из метана. Все эти проекты могут развиваться на базе кластерной концепции. Тогда производители выиграют не только финансово, благодаря льготам со стороны государства, но и за счет налаженной системы транспортировки и логистики.

Очень много работы ведется по повышению операционной эффективности, снижении себестоимости продукции. Мы в этом направлении работаем с ведущими консалтинговыми компаниями мира, в особенности «большой четверкой». В технологической части мы работаем с такими компаниями как Boston Concalting Group и McKinsey & Company.

-Была информация о том, что вы ведете переговоры по закупкам газа из Туркменистана. Наверное, это связано с тем, что повышается потребность газа в стране?

- Да, потребность растет. Мы должны обеспечить экономику энергоносителями. Это может быть Туркменистан, может быть Казахстан. Вы можете трубопровод протянуть из Азербайджана в Узбекистан, и мы этот газ будет забирать.

- В дальнейшем, в среднесрочной перспективе, Узбекистан может перестать быть экспортером газа и стать чистым импортером?

- Нет, не чистым импортером. Когда у нас объем добычи не обеспечивает рост экономики, мы снабжаем рынок импортным газом. Главное обеспечить рост ВВП, безопасность поставок энергоносителей внутренним потребителям, то есть населению и бизнесу.

-Можете ли вы назвать данные потребления 5 лет назад и сегодня, насколько значителен рост?

-Рост потребления составляет примерно 20%.

- Это за счет населения или промышленности?

-Промышленности, конечно, в первую очередь, но и то, и другое. Очень большая программа по строительству социального жилья, урбанизации. Но при этом большое внимание уделяется повышению энергоэффективности. Узбекистан работает не только в сторону увеличения инвестиций в строительство станций с возобновляемыми источниками энергии, но и над созданием новой культуры потребления.

Государство дает субсидии по гибридным решениям для частных домохозяйств и производствам. Т.е. на данный момент есть механизм, согласно которому, если, например, вы хотите установить солнечные панели или гелиоколлекторы, то государство вернет вам 30% стоимости. Есть зафиксированная цена, сертифицированные доставщики.

Также государство поддерживает внедрение капельного орошения, которое является не только энергоэффективным, благодаря этому и урожайность повышается.

-В ближайшее время Узбекистан планирует построить станции на ВИЭ, прежде всего на солнечной и ветровой энергиях?

- У нас подписаны соглашения на создание ветроустановок примерно 3 гигаватта, если не больше. Остается только рассчитать средний годовой объем производства, чтобы определить тарифы.

В конце августа была запущена первая солнечная станция компании ОАЭ Masdar, она уже работает на 95 процентов своей мощности, а в конце декабря будет запущена вторая – Total Energies в Самарканде на 100 МВт. Саудовская Аравия также будет работать с нами над созданием парогазовой установки мощностью 1500 МВт.

-Почему вы решили реконструировать старые, традиционные электростанции?

- Потому что у нас достаточное количество таких старых, с низкой эффективностью станций - 25-27%. На их территории строятся новые, с эффективностью от 60%. Они будут потреблять аналогичные объемы газа, но производить в два раза больше электроэнергии. После пуска этих современных электростанций, старые просто демонтируют.

-Какова доля ВИЭ в общем объеме генерации Узбекистана?

- 10% будет к концу года с новыми станциями, или чуть больше. Но к 2030 году хотим достичь 25% от общего объема электрогенерации минимум.

Мы уже сейчас осознаем, что не можем превысить эти 25% с учетом тендеров, по которым итоги подводятся сейчас.

В Узбекистане 320 солнечных дней в году, 10 лет тому назад были составлены карты розы ветров с помощью международных финансовых институтов. Мы к этому шли медленно, с 2016 года все активизировалось, государство интенсивно занимается вопросом.

-В целом, если брать 2017-2021 годы президентства Мирзиеева, сколько было вложено инвестиций в сектор энергетики?

- В нефтегазовую отрасль, если брать только самые крупные проекты, то на программу увеличения добычи привлечено примерно 3,5 миллиарда долларов США, GTL- примерно 3,6 миллиарда, геологоразведочные работы- около 500 млн.

Недавно одобрили проект первого этапа модернизации газотранспортной системы почти 500 млн долларов США, автоматизации системы учета сбыта газа – 600 млн. Примерная такая же сумма по автоматизированной системе коммерческого учета электроэнергии (АСКУЭ).

За 10 лет – с 2010 по 2020 годы- сумма инвестиций в электроэнергетике составила 8,4 миллиарда долларов США, а в нефтегазовый сектор – 30,2 миллиарда долларов.